Миранда Кастро: так как же нам быть с антидотами? (пер. Юрий Мешанин, Новосибирск) | Гомеопатия
В гомеопатии это довольно важное понятие. К примеру, назначили человеку верно подобранное гомеопатическое средство, а толку нет. Выясняется, что человек средство принял, а потом вслед за ним чашечку натурального кофе. Или же взял и понюхал камфары… (Кофе и камфара — известнейшие антидоты к гомеопатическим лекарствам.) Предлагаем вашему вниманию заметку Миранды Кастро. Отмечу, что статья эта уже публиковалась на других ресурсах, но мы решили сделать свой перевод, на наш взгляд более соответствующим стилю Миранды, нашего нового автора, чьи книги мы готовим к публикации.
Мария Сокольская, ответственный редактор издательства
Принято считать, что некоторые вещества способны отменять, или «антидотировать», эффект гомеопатических лекарств. Поэтому гомеопаты советуют пациентам всячески избегать употребления кофе, камфоры, масла чайного дерева и других сильно пахнущих веществ и не применять их даже в малых количествах.
Присмотримся к слову «антидот». В словаре Вебстера находим следующее определение: антидот — это лекарство или какое-либо иное вещество, которое противодействует эффектам яда.
Это определение антидота не вполне соответствует реалиям гомеопатии, во всяком случае, в моем понимании. Наши лекарства не яды. С этой головоломкой гомеопатическое сообщество пытается совладать вновь и вновь. И мы тоже, рискуя открыть проржавевший от старости ящик Пандоры, приподнимем-таки крышку и заглянем туда еще раз.
В начале своей гомеопатической практики я с воодушевлением написала для своих пациентов информационную листовку, в которой им запрещалось все, от мятной зубной пасты до кофейного мороженого и пастилок от кашля. Я полагала, что они будут лишь рады посильно способствовать таким образом своему выздоровлению. Ведь именно тому, чтобы пациент участвовал в процессе лечения, учили меня преподаватели. Гомеопатические лекарства казались мне такими хрупкими, такими деликатными, я была уверена, что многие внешние факторы: высокая температура, рентгеновские лучи и сильные запахи — оказывают на них сильное воздействие. Я не разрешала своим пациентам даже прикасаться к лекарствам. Правда, не доходила до таких крайностей, как некоторые гомеопаты, запрещавшие готовить пищу с чесноком. При одной мысли об этом кровь моих итальянских предков вскипала у меня в жилах!
И вот... примерно лет десять назад я с тревогой начала ощущать, что мои отношения с пациентами развиваются как-то не так. Поясню.
Иногда (как минимум раз в плотно забитый день) пациент, придя на повторный прием, обычно через месяц-полтора после предыдущей встречи, сообщал мне, что реакция на назначенное лечение у него была прекрасной — в начале. Наблюдалось определенное улучшение, которое, однако, продолжалось всего одну-две недели, а затем наступал рецидив болезни. И тогда в моем голосе появлялась особая интонация, с которой я начинала задавать Крупные Вопросы. «А не антидотировали ли вы лекарство? Не пили ли вы кофе?»
В ответ можно было услышать возмущенное «Конечно, нет!», или смущенный смешок, или «Ах, я совсем забыл про тот один-единственный раз», виноватое «Мы ездили на уикэнд в Париж, и я просто не смогла устоять», душераздирающий стон «Мне так не хватало кофе, и выпил-то я всего чашечку, что в этом дурного».
Я, разумеется, опять давала ему или ей то же самое лекарство и стремилась внушить бедняге мысль о том, как важно соблюдать правила. Думаю, что я все-таки удерживалась от того, чтобы грозить своим пациентам пальцем, или, скорее, надеюсь на это. Но атмосфера вокруг в такие моменты определенно была проникнута не произнесенными вслух словами «плохой» и «плохая».
Бывало, что в панике звонила мне встревоженная мать, чтобы спросить, как быть с ребенком, который только что проглотил жевательную резинку. Или новый пациент добросовестно выяснял у меня, можно ли ему есть приготовленный женой салат, в который она покрошила немного мяты из собственного огорода.
И как-то раз я вспомнила, что читала об одном французском гомеопате, который давал своим пациенткам Nux Vomica для их пьющих мужей — добавлять в суп ничего не подозревающего супруга. И лекарство действовало. Мне было непонятно, как оно могло действовать, оказавшись в горячем супе. Мои пациенты тщательно отмеряли положенные 30 минут до и после каждой дозы лекарства, чтобы «ротовая полость была чистой», как предписано правилами.
Я решила попробовать. Когда прихворнула моя собака, я растерла лекарство и добавила в ее корм. И оно сделало свое дело. Одна из моих подруг добавила лекарство своему ребенку в макароны с сыром. Оно подействовало. А вскоре я уже учила мам не беспокоиться о том, ели ли дети что-нибудь непосредственно перед приемом лекарства или после приема. Наши крупинки все равно работали. Еще одна пациентка отчаянно хотела дать лекарство своей престарелой матери, которая ужасно страдала. Та отказывалась от «гомеопатического шарлатанства». Меня смущала этическая сторона ситуации, но наконец мой совет был добавить лекарство в чай, который мать пила по утрам. Оно помогло.
После чего я задумалась о своей гомеопатической практике, о том, какие отношения выстраивались у меня с пациентами. Я осознала, что многие из правил, относящихся к процессу лечения, выступали в качестве неоправданных ограничений, а в некоторых случаях оказывались ловушкой. Причем стремление добиваться неукоснительного выполнения этих правил ставило меня в позицию обвинителя и преследователя по отношению к пациентам, когда они «плохо вели себя», и навязывало им неприятную роль жертвы. Разве так я представляла себе должные отношения врача и пациента?
Я узнала, что некоторые пациенты лгали мне. Их приятели настучали мне на них. Это было просто ужасно. Ведь я сама создала такую ситуацию, что люди скрывали от меня правду. Все мы оказались исполнителями весьма неприятных ролей. И всё по моей вине. Кошмар! И еще я узнала, что не одна я оказывалась в таком положении. Некоторые пациенты признавались мне, что лгали гомеопатам, которые придерживались таких суровых правил. Когда мы ведем себя подобно критикующему родителю, в человеке неизбежно пробуждается испуганный или бунтующий ребенок. И возраст пациента в данном случае ничего не значит.
Я сделала поворот на 180 градусов. И сказала себе, что это — эксперимент. В течение целого года я никому ничего не запрещала. Результат оказался интересным. Наиболее непосредственным и ощутимым оказалось полное размывание, исчезновение целого слоя напряженности, сформировавшегося ранее в моей практике. Расслабилась я, расслабились и мои пациенты. Фактически я перестала бояться антидотов, хотя и прошу пациентов избегать употребления сильных ароматических масел, особенно камфорного, эвкалиптового и мятного (подчеркивая при этом, что ни обычная зубная паста, ни мята в пище в счет не идут).
Но каковы же все-таки были общие итоги этого года, слышу я ваш вопрос! Признаюсь, что состояние некоторых пациентов не улучшилось. Но их число не увеличилось по сравнению с предыдущим годом. Вы знаете, что мы не можем помочь всем и всегда, и этих пациентов я передала другим практикующим гомеопатам.
У некоторых наблюдалось улучшение, а затем рецидив. Количество таких пациентов не сильно отличалось от предыдущего года. И я понимала, что дала им не то лекарство. Во многих случаях им было назначено, скорее всего, подобное лекарство, а не подобнейшее, и я стала прикладывать новые усилия в поиске такового. А не винить кофе.
Кроме того, для каждого из этих пациентов я проверила, какое отношение существует между назначенным человеку лекарством и кофе (заглянув, например, в конец репертория Кента), и, если кофе оказывался антидотом этого лекарства, то я договаривалась с пациентом о том, чтобы он в течение определенного периода времени — продолжительность которого мы обговаривали вместе — воздерживался от употребления кофе. Такой подход оказался эффективным. Если симптомы возвращались после того, как человек вновь начинал пить кофе, мы снова садились за стол переговоров и договаривались о более продолжительном периоде воздержания. Сейчас, когда я живу в мировой столице кофе-эспрессо с горячим молоком, мои пациенты, для которых утренний кофе обладает неприкосновенным статусом священного, дают такому подходу высокую оценку.
Главный мой вывод — учтите, что это всего лишь мое мнение — я бы описала следующим образом. Все, что оказывает на человека сильное воздействие, может изменять ожидаемую реакцию на любое лечение, в том числе и на гомеопатическое лекарство. Любое средство (будь то кофе, или кортикостероиды, или марихуана), оказывающее сильное воздействие на психику или телесность человека, может противодействовать лечебному эффекту, которого мы ждем от гомеопатического лекарства, акупунктуры или влюбленности. Пациентам, у которых нервная система чувствительна к кофе или у которых головная боль возникает от алкоголя, следует избегать этих веществ в любое время, а особенно тогда, когда они проходят какое-либо лечение и хотят выздороветь.
Я по-прежнему спрашиваю у пациентов, которые пьют кофе, возникает ли у них сильное сердцебиение и/или «трясет» ли их после употребления сравнительно небольшого количества кофе, возникают ли у них проблемы со сном, если они выпьют кофе во второй половине дня. Для таких людей кофе представляет собой слишком сильное средство, и им следует его избегать. Обычно эти люди прекрасно осознают это и только рады бывают, что врач подталкивает их к такому поведению.
Я слышала, что некоторым пациентам достаточно съесть одну конфету с привкусом кофе, чтобы назначенное лекарство было «антидотировано». Признаюсь честно, поверить в это мне совсем не просто. Может быть, приходит мне в голову мысль, гомеопат и пациент настолько убеждены в этом, что не желают приложить усилия или затратить время для того, чтобы поискать другие возможные причины. Наши убеждения представляют собой мощные мотивирующие силы, оказывающие влияние на всю нашу жизнь. В определенной мере именно они придают форму нашим мыслям, чувствам и поведению. И к тому же — что, пожалуй, важнее — они формируют наши ожидания.
Мы верим, что эффект гомеопатического лекарства обусловлен тем, что оно стимулирует жизненную силу, что оно действует в качестве катализатора процесса исцеления. Следовательно, гомеопатическое лекарство не лечит само по себе. А значит (рассуждая логически), невозможно антидотировать само гомеопатическое лекарство.
Таким образом, имея за спиной пятнадцать лет гомеопатической практики и несколько сот дискуссий на тему антидотов, я пришла к заключению, что это понятие следует поставить под вопрос и более тщательно исследовать его.
Например, как быть со стрессами? Не являются ли антидотами и они?
Наши лекарства стимулируют процесс исцеления. Я считаю, что этот процесс — или, иначе говоря, реакция на гомеопатическое лекарство — очень тонкий и деликатный и что он может испытывать на себе различные влияния, наталкиваться на противодействие. Повлиять может любой значимый стресс, физический, эмоциональный, психический. Возьмем физический стресс, причиной которого могут быть такие разные вещи, как несчастный случай или принятый в компании для развлечения наркотик. А если говорить об эмоциональном стрессе, способном помешать исцелению, то он может вызываться абсолютно любым фактором, оказывающим на пациента сильное влияние, — фактором, к которому конкретный человек специфически чувствителен из-за присущих ему слабостей и предыдущих впечатлений.
В каждой из своих книг я послушно написала раздел, посвященный антидотам. Я бы предпочла такой раздел — о том, что противодействует гомеопатическому лечению — назвать как-нибудь иначе, но, признаюсь, не знаю как! Нет у нас подходящего названия. Может быть, оно есть у вас? Я очень хотела бы услышать все, что вы можете сказать на эту тему.
Процесс гомеопатического лечения может быть очень деликатным. И также деликатными должны быть наши отношения с пациентами. Роль гомеопатического пациента предъявляет человеку довольно высокие требования. И я решила не отягощать наше общение без необходимости, предписывая суровые или ненужные правила.
© Миранда Кастро 2012
При копировании материала ссылка на Издательство «Гомеопатическая книга» обязательна. Помните, что копирование материалов без разрешения приводит к пессимизации (ухудшению качества поиска) вашего сайта!