Новый теоретический подход к гомеопатическому закону подобия. Как состояние родителей во время беременности может определить средство для ребенка
31 августа 2011
Д-р Карл Робинсон (США).
Абстракт
Доктор Робинсон обсуждает вопрос, могут ли внеутробные события и эмоциональное состояние родителей во время зачатия или беременности — отношения, чувства, травмы, стрессы, и т. д. — влиять на еще не рожденного ребенка, создавая модель соответствующего эмоционального ответа и патологии в более позднем возрасте и, следовательно, определяя условия для выбора гомеопатического средства для лечения ребенка. Он приводит случаи, иллюстрирующие его точку зрения.
Ключевые слова
Родители, состояние во время беременности, лечение гомеопатией, беременность, влияние на будущего ребенка, гомеопатическая философия, Ignatia, Lycopodium, Phosphorus, Stramonium, Causticum.
Состояние родителей от зачатия до рождения может оказать огромное влияние на нерожденного и новорожденного ребенка. Состоянием я называю совокупность мыслей, чувств и физического самочувствия родителей, чаще матери. Это состояние существует отдельно от генетического кода, который родители передали растущему плоду. Подумайте о состоянии матери, о ее мыслях, чувствах, эмоциях, которые, преобразовываясь в электрохимические импульсы, влияют на ребенка в течение всех девяти месяцев и оставляют судьбоносный след на всю последующую жизнь. Я говорю сейчас о влиянии окружающей среды, не о генетике. Генетика определяет многое; окружающая среда влияет на многое. Так ли это на самом деле, или все наоборот? Генетическая структура влияет, а окружающая среда определяет?
Цель этой статьи не в том, чтобы продолжить спор, длящийся уже десятилетия, а возможно и столетия, но высказать предположение, что внутриутробная окружающая среда влияет настолько сильно, что это может затронуть непосредственно саму конфигурацию ДНК. Это нельзя доказать, но об этом можно догадаться. Что я подразумеваю под этим? Окружающая среда изменяет генетику? Да, именно это. Но помните, это просто предположение. Я не утверждаю, что это происходит каждый раз, но предполагаю, что иногда это случается.
Пока я готовился к настоящему выступлению в течение последнего месяца, я с увлечением выслушивал истории матерей об их беременности. Только на прошлой неделе мать привела своего годовалого сына на регулярный осмотр. У мальчика все было хорошо. Даже больше, чем просто «хорошо». Было нечто почти прекрасное в этом ребенке. Физически здоровый, он был подвижным и довольным. Его прямой взгляд был уверенным и спокойным, даже в таком нежном возрасте он обладал внутренней силой. У него не было никаких болезней и он не получал никаких прививок. «Как проходила ваша беременность?», — спросил я. Мать сияла. «Это было просто замечательно». Она никогда не чувствовала себя лучше и счастливей. Все у нее было отлично. Хотя это был ее первый ребенок, роды прошли легко. Схватки длились один час. В этом случае были идеальная беременность, роды, рождение и, как следствие, здоровый, довольный ребенок.
Но днем раньше была другая история. Педро, 5-летний мальчик, с лысой от повторных курсов химиотерапии головой, вошел с родителями. У него была недифференцированная саркома, располагающаяся над верхушкой левого легкого и распространяющаяся на плечевой сустав. Она была обнаружена в июне 1993 года, когда у него начался парез левой кисти и пальцев. К июлю опухоль начала кровоточить в легкое, потребовалась операция. Кровотечение было остановлено, но опухоль удалить было невозможно. Последовали два месяца химиотерапии. В сентябре снова была сделана операция, и снова опухоль удалить не удалось. Тогда вслед за химиотерапией был назначен месячный курс лучевой терапии. Химиотерапия продолжалась в течение июня 1994 года. В феврале этого года исследования показали рецидив болезни, и был начат курс цис-платины и адриамицина.
Я поинтересовался, как проходила беременность. Мать, Сара, сказала, что это было неожиданно. У нее с мужем были трудности до того, как она забеременела. Они касались ее первого ребенка, 19-летней девочки. Она была рождена от первого брака этой женщины, но воспитана вторым мужем, Сэмом. Когда Сара была беременна мальчиком, ныне больным раком, дочь встретила своего биологического отца. По какой-то причине Сэм почувствовал в этом угрозу. «Сэм чувствовал, что его положение в семье поколебалось», — сказала женщина. Начались конфликты. Однажды Сэм в горячке заявил: «Если бы ты не была беременной, я бы оставил тебя!». Когда Сара услышала эти слова, она впала в депрессию, много плакала и потеряла аппетит. Это было на 6-м или 7-м месяце беременности. «Я знала, что прерывать беременность было слишком поздно», — сказала она, подразумевая, что рассматривала этот вариант. «Если бы я знала об отношении Сэма, я бы не забеременела».
С момента, как Педро принесли домой, он был трудным ребенком. Он кричал много часов. Сара сказала, что он кричал обычно в течение получаса утром, после того, как она уезжала преподавать в школу. Возвращалась она в 16 часов, и Педро кричал без остановок с 17 до 22 часов. Это продолжалось до 2 лет. Его диета была странной — много молока, печенья и конфет, и абсолютный отказ даже пробовать овощи, фрукты, мясо, яйца, сыр и хлеб.
Таким образом, здесь мы сталкиваемся с совершенно загадочным явлением. Действительно ли саркома Педро была результатом его генов? Или сообщения в форме электрохимических импульсов были настолько самоуничтожающими, что он решил, что ему не стоит существовать? Могли ли мысли и чувства его отца и впоследствии его матери, спустя шесть месяцев после зачатия преобразоваться в генетическую программу, которая через два-два с половиной года прорвалась разрушительной саркомой? Мы никогда этого не узнаем.
Есть убедительные доказательства, что будущий ребенок является сознательным, он учится и запоминает. В «Тайной жизни нерожденного ребенка» (1) автор приводит примеры, свидетельствующие, что еще не родившийся ребенок разумен и воспринимает информацию, которая будет влиять на него в течение многих лет.
Вот пример. У Бориса Бротта, дирижера симфонического оркестра Гамильтона (Онтарио), брали интервью на радио. Его спросили, как он заинтересовался музыкой. Бротт на секунду замялся и ответил: «Знаете, может быть это прозвучит странно, но музыка стала частью меня еще до рождения». Пораженный этим ответом, корреспондент попросил объяснить, что он имеет в виду.
«Дело в том, — сказал Бротт, — что в молодости меня озадачивали мои необычные способности. Я мог играть некоторые произведения, партитуру которых я никогда не видел в глаза. Например, когда я дирижировал по партитуре, которую видел в первый раз, партия виолончели внезапно сама возникала в моем мозгу, и я знал, что написано на следующей странице раньше, чем переворачивал ноты. Однажды я рассказал об этом своей матери, профессиональной виолончелистке. Я думал, она удивится тому, что именно партия виолончели каждый раз оказывалась мне знакомой. Сначала она действительно удивилась, но когда я назвал ей произведения, с которыми происходило это чудо, загадка тут же разрешилась. Все, что оказывалось знакомым мне еще до прочтения партитуры, моя мать играла в то время, когда была беременна мной» (2).
Здесь перед нами пример удивительного обучения во время беременности.
Иногда психологические проблемы, возникающие много позже в жизни, могут быть заложены в предродовых событиях.
«Доктор Пауль Бик, западногерманский врач и пионер использования гипнотерапии, недавно лечил человека, который... жаловался на тяжелые приступы тревожного расстройства, сопровождаемые приливами жара. Чтобы раскрыть их источник, доктор Бик ввел пациента в транс. Медленно двигаясь назад, месяц за месяцем, которые он провел в матке, человек, вспоминая отдельные происшествия, всегда описывал их спокойным голосом, пока не достиг седьмого месяца. Тогда внезапно его голос напрягся, и он начал паниковать. Было ясно, что он достиг момента, который стал причиной его проблемы. Он чувствовал страшный жар и страх. Что вызвало это? Ответ был получен несколько недель спустя от матери пациента. В течение долгой и мучительной беседы она призналась, что горячими ваннами пыталась прервать беременность на седьмом месяце» (4). Этот пример поднимает интересные вопросы. Почему у человека приступы тревоги начались именно в это время? Другими словами, почему эта болезненная память вернулась очень много лет спустя? Были ли ранние проявления тревожности? Соответствовало ли состояние его тревоги отчаянию его матери, когда она пыталась избавиться от него? Я думаю, что нет. Здесь состояние матери потребовало бы средства, весьма отличного от средства для ее сына. Фактически, состояние тревоги у сына было реакцией на ее попытки прервать беременность. Этот пример тогда вошел бы в противоречие с подзаголовком этой статьи. Важнее здесь то, что состояние матери глубоко повлияло на человека, когда он был еще ребенком.
Что еще будущий ребенок может узнать в матке? Ответ — бесконечное множество вещей.
В качестве примера можно привести двухлетнюю девочку, которая, сидя на полу гостиной комнаты, тихо напевала себе: «Вдохните, выдохните». Мама девочки узнала эти слова сразу же: это было упражнение по методу Ламаза. Но где могла их слышать ее дочка? Сначала она подумала, что девочка случайно услышала их в телевизионной передаче, но вскоре поняла, что это было невозможно. «Они жили в Оклахома-Сити, и если бы ее дочка видела программу, то только с американским вариантом упражнений по Ламазу. Фразы же, произносимые дочкой, имелись исключительно в канадском варианте. Объяснение могло быть лишь одно: дочка услышала их и запомнила, находясь еще в утробе матери» (5).
Вот история Одайл, ребенка-аутиста, который был фактически нем, когда его начали лечить у доктора Альфреда Томатиса в Париже, лечившего своих пациентов некоторых произведениями классической музыки, измененных таким образом, что в них отсутствовали низкие звуки. Медленно, неделями состояние Одайл улучшалось, и к концу месяца она слушала и говорила. Ее родители, радуясь прогрессу, были озадачены фактом: способность к восприятию у их дочери заметно улучшалась всякий раз, когда они говорили на английском языке вместо французского. «Их озадачивало, где Одайл получила это знание. Никто из них дома не говорил много на английском языке, и до четырех лет, когда девочка приехала на лечение к Томатису, она была почти полностью невосприимчива к произносимому слову, независимо от того, на каком языке оно было произнесено» (6). Toматис также удивлялся до того дня, когда мать Одайл случайно упомянула, что бóльшую часть своей беременности она работала в парижской фирме по импорту и экспорту, где говорили только на английском языке.
Есть явление, названное «внутриматочная связь», которую Верни описывает в своей книге. Кристина родилась здоровой и крепкой. «А затем случилось что-то странное. Новорожденный неизменно приникает к материнской груди, но Кристина этого не сделала. Каждый раз, когда ей предлагали грудь матери, она отклоняла голову. Сначала, Питер [акушер] думал, что она больна, но когда в детской позже Кристина с жадностью съела бутылку молочной смеси, он решил, что ее реакция была временным отклонением. Однако это было не так. На следующий день, когда Кристина была принесена в комнату к матери, она снова отказалась от ее груди; то же самое происходило в течение нескольких дней позднее.
Обеспокоенный, но и заинтригованный, Питер придумал умный эксперимент. Он рассказал другой своей пациентке о странном поведении Кристины, и женщина согласилась попробовать покормить грудью ребенка. Когда сонная Кристина была принесена ей медсестрой, вместо того, чтобы отвергнуть грудь женщины, как она отвергала грудь своей матери, Кристина схватила ее и начала сосать изо всех сил. Удивленный ее реакцией, Питер на следующий день зашел к матери Кристины и рассказал ей, что случилось. «Как вы полагаете, почему ребенок так отреагировал?», — спросил он. Женщина сказала, что она не знает.
«У вас была болезнь во время беременности?», — предположил он. «Нет», — ответила она. Тогда Питер решительно спросил: «Хорошо, была ли эта беременность для вас желанной?». Женщина смутилась и сказала: «Нет, нежеланной. Я хотела сделать аборт. Мой муж хотел ребенка. Именно поэтому я и родила ее» (7).
В свете двойственного отношения к ней ее матери, поведение Кристины кажется более не странным, но весьма объяснимым. Но что можно сказать относительно молодой матери, которую я видел недавно? Дана, 30-и лет, родила в конце ноября 1994 г. Она приехала, чтобы проконсультироваться у меня относительно повреждений кожи на внутренней поверхности рук и бедер, которые появились во время беременности и ухудшились после того, как родилась ее дочь Салли. В ходе случайной беседы она упоминала, как Салли замирает на ее груди на момент, затем дергается, поворачивает голову и кричит. Она, однако, спокойно пила молоко матери из бутылки. Я спросил Дану, была ли желанной ее беременность, хотела ли она ребенка. «Да», — ответила она без колебаний. «Никогда не возникало вопроса моего нежелания ее». Я был озадачен, но продолжил расспрос.
«Когда Салли родилась, моей реакцией было: "О, ужас! Что я сделала? Что я делаю с нею?"». Это, казалось, объясняло проблему, но тогда Дана сказала: «Она хорошо брала грудь только в течение первых двух месяцев». Далее я узнал, что она прекрасно кормила Салли ночью, но когда начинала кормить ее в течение дня, Салли отказывалась от груди и кричала. История двойственных отношений Даны и Салли становилась все более запутанной. Я все еще не мог разобраться, что происходит, но время консультации истекло. Дана возвратилась на следующий день, чтобы продолжить беседу.
«У меня проблема с материнством», — начала она. «Вам знакома мать, которая целый день дома, вечно унылая и рассеянная. Нет возможности оценить качество того, чем она занимается».
«А что вы считаете стандартом качества?», — поинтересовался я.
«Я работаю в течение десяти лет», — сказала она. У нее была хорошая работа лаборанта-химика в престижной правительственной лаборатории. «У каждой работы есть стандарт исполнения. Он определяет для меня стандарт качества».
Это была только половина истории. «Но тогда мать должна работать полный рабочий день», — продолжала она. «Мне не нравятся матери, которые проводят целый день на работе». Таким образом, это была ее дилемма: работающая мать, которая пренебрегает своим ребенком, и унылая мать, которая не имеет стандартов оценки качества своего труда и пренебрегает своей карьерой.
История, однако, здесь еще не заканчивается. «Я думаю, что я боюсь Салли», — сказала она. «Я не могу поступать правильно. Возможно, я не играю с ней достаточно. Я думаю, что отрицаю материнские инстинкты. Я решила, что у меня их нет вообще».
Затем она сказала: «Я чувствую, что я плохая мать».
Но двойственное отношение продолжалось. «Я чувствую, что совершенно не имею времени для себя самой. Все, чем я занята, это рутинная работа. Я больше не радуюсь».
Ее двойственное отношение касалось многого. «Я также чувствую давление со стороны двух моих собак», — сказала она. «Они требуют внимания. У меня больше нет времени на них. Одна собака — а она очень умна — изменилась с тех пор, как я забеременела». И затем, более чем запоздало: «Мой муж также чувствует, что им пренебрегают».
Я узнал, что ее дыхание было поверхностным. «Даже в течение беременности я должен была сделать остановку, чтобы глубоко вздохнуть», — сказала она. У нее была боль в верхней части пояcничного отдела позвоночника, которая началась в середине беременности и так и осталась без улучшения. Часто в середине ночи она должна была в течение нескольких минут лежать вытянувшись, прежде чем вернуться ко сну. И это вынуждало ее утром вставать с постели раньше, чем она хотела бы. Главной ее жалобой была замутненность рассудка. «Моя голова не очень ясна с тех пор, как я забеременела. Беременность делает тебя глупой. Даже теперь это продолжается».
С ноября, последнего месяца беременности, и до февраля включительно, она была угнетена. «Я не хотела ничего делать», — сказала она. Она также признавалась, что не делала никаких приготовлений к рождению ребенка. Непосредственно после родов у нее повторялись сны, что она роняет ребенка и у нее ломается спина, о сомнениях, что она вернется в нормальное состояние, и все это в каком-то равнодушии. Она поговорила с кем-то об этих снах и они прекратились, и вскоре после этого депрессия усилилась.
Хотя лекарство становилось ясным, я все еще не мог понять, почему Салли берет грудь ночью, но не берет в течение дня. Я продолжал расспросы. «Может быть, к концу дня я испытываю некоторое облегчение», — размышляла Дана. «О!», — внезапно сказала она. «Мне действительно нравится лежать с ней в кровати. Я лежу с ней в течение нескольких часов. Это время соединяет нас».
Таким образом, двойственное отношение проявлялось в течение дня, когда она вместо заботливой мамы, любящей сидеть дома, хотела быть мамой, делающей карьеру. И маленькая Салли различала это!
Поскольку ее амбивалентность можно было отнести к рубрике «Противоречащие и изменчивые признаки», в которой выделяется Ignatia, я искал напряженность, ибо Ignatia — главное средство от напряжения, подергиваний и судорог. Я всмотрелся в ее лицо: у нее был небольшой тик или подергивание ниже левого глаза, появляющееся каждые десять секунд или около того. Кроме того, во время разговора она как бы втягивала левую щеку, словно подчеркивая симптом, красиво описанный T.Ф. Алленом в его «Руководстве»: «Искажение лицевых мускулов всякий раз, когда пациент пытается говорить». Также соответствовали препарату поверхностное дыхание и боль в пояснице, на которую она жаловалась. Два раза в день она ела фрукты. Соответствовал и ее голос, поскольку она говорила резко, отрывисто.
Она получила Ignatia 1M. Я связался с ней три дня назад, 12 дней спустя после приема лекарства, и она немедленно сказала: «Мне намного лучше. Мыслю намного более ясно. Боль в пояснице значительно уменьшилась. Некоторая скованность утром, но намного лучше». Кормление дочери тоже стало лучше. «Немного пососав, откидывается и кричит», — сказала Дана. «Если она откинется теперь, то станет гулить и улыбаться, и вновь будет сосать». Она подчеркнула возвращение ясности ума как самый долгожданный результат. Кожа без изменений.
Но этого немало для недавно начавшегося лечения. Я желаю представить сегодня случаи, когда состояние матери во время беременности, казалось, ясно отпечаталось на ребенке, позднее нуждавшегося в средстве, которое, вероятно, было необходимо матери во время беременности.
Lycopodium для матери и дочери
Дочери Линды Купер 11 лет; с младенческого возраста время от времени ей требовался Lycopodium. Со слов матери, неонатолога и гомеопата, это средство ей хорошо помогало. Мать нуждалась в Lycopodium во время беременности, но не принимала его, пока не прошло несколько месяцев после рождения дочери.
Симптомы матери: плохое самочувствие появлялось каждый день в 16 часов в течение первых 16 недель беременности. Она описывала испытываемое ощущение как «болезненное ощущение в желудке и небольшая тошнота». Приблизительно к 21 или 22 часам это проходило. Когда ребенку было 2 месяца, мать страдала от приступов артралгии, которые успешно лечили иглоукалыванием. Когда ребенку было 6 или 7 месяцев, от желудочно-кишечного дискомфорта Линде наконец был назначен Lycopodium с хорошим результатом.
Какие симптомы Lycopodium были у дочери? Мать помнит, что когда ей было 7 месяцев, Lycopodium существенно помог ей «с поведенческими и желудочно-кишечными проблемами».
Я попросил Линду описать ее дочь, какая она теперь. Линда сказала: «Она лидер, но необщительная. Тихая».
«Она властная?», — спросил я.
«Она достаточно властная, особенно с родными братьями и сестрами, с друзьями не очень», — был ответ.
«Она отступила бы перед лицом превосходящей силы?», — продолжал я задавать вопросы.
«Она не любит рисковать. Она осторожна», — сказала ее мать. Здесь мы видим намек на трусость Lycopodium, который боится оскорблять тех, кто сильнее, но подавляет более слабых.
Уточняя привычки дочери, когда та была младенцем, Линда сказала: «Она сосала все время, но небольшими порциями. Часто ела ночью». После Lycopodium она прекратила сосать так часто. «Она все еще быстро наедается», — обратила мое внимание Линда. «Быстрое насыщение» является одним из ключевых симптомов Lycopodium.
В репертории Кента Lycopodium обозначен жирным шрифтом в рубрике «ухудшение от бобов». В младенчестве дочь имела весьма сильную аллергию на бобы. Если Линда ела бобы, которые она любила, то ребенок заболевал, поскольку ее молоко содержало аллергический компонент. Линда сказала, что она ела бобы почти каждый день во время беременности. Ее 11-летняя дочь сейчас также любит бобы. Здесь мы видим, как пристрастие матери к определенным продуктам во время беременности может передаваться ребенку. Хотя у ребенка нет пристрастия к сладостям, что необычно для Lycopodium, но она страдает от газов, что для него типично. В младшем возрасте девочка была весьма раздражительна при пробуждении утром, и в течение многих лет ненавидела вставать после сна — другой ключевой симптом Lycopodium. Красивая, интеллектуальная девочка, ее слабое место — правописание, что также является особенностью Lycopodium.
Во время следующей беременности Линда нуждалась в Antimonium tartaricum, так что нельзя утверждать, что ее состояние оставалось таким же от беременности к беременности.
Почему ребенок стал пугливым... вероятно
В июле 1994 г. Эрин, десятилетняя дочь моей медсестры, была приведена на консультацию по поводу кожного поражения, затрагивающего голову, околопупочную область и подмышечные впадины. Кожа трескалась, зудела и шелушилась. У нее также были боли в животе и головные боли, появляющиеся ближе ко времени сна. Мать жаловалась на такую особенность дочери: она не могла спать в доме подруги. Она приходила к ней и пробовала остаться ночевать, даже ложилась в постель, но тогда появлялось сильное беспокойство, она звонила домой и просила, что бы родители приехали и забрали ее.
Она пришла на третью консультацию, получив ранее Sulphuris, а затем Саlcarеа carbonica без успеха. Я был поражен тем, насколько застенчивой она была. Она не отвечала сама и непрерывно обращалась к своей матери, чтобы та ответила вместо нее. Я попросил мать подождать за дверями кабинета. Все полностью изменилось. Она стала почти болтливой и призналась во множестве страхов, о большинстве из которых не знала даже ее мать. Они включали: страх перед большими собаками, змеями, смертью (2), дьяволом (2), призраками (2), грабителями (2), высокими крутящимися каруселями, страх быть убитой (3). В числе других симптомов были жажда ледяных напитков, желание мороженого (2), чипсов с мексиканским соусом сальса (1). Она получила Phosphorus 1M и все страхи, кроме страха перед ночевками вне дома, исчезли. Кожные поражения исчезли и появились вновь. Phosphorus 10M был дан два месяца спустя, и в течение следующих двух месяцев она начала спать в домах друзей и полюбила это. Она даже начала наслаждаться уикэндом, проходящем в туристическом лагере. С другой стороны, до Phosphorus Эрин была чрезмерно услужливым ребенком. Например, если мать просила, чтобы две ее старших сестры сделали что-либо, Эрин спешила сделать это вместо них. После Phosphorus, когда ее просили сделать какую-то рутинную работу, она с некоторым раздражением отвечала матери: «Почему ты просишь меня? Попроси моих сестер». Необычно зависимые манеры перед приемом Phosphorus изменились у нее на независимость и уверенность в себе. Ее кожа так и не очистилась.
Готовясь к консультации, я задался вопросом, случалось ли что-нибудь с ее матерью, когда та была беременна Эрин; что-нибудь такое, что могло объяснить пугливость Эрин. Вот письменный ответ матери:
«19 июня 1982 года наша семья была ограблена в мотеле, в то время, когда мы спали. Я была беременна Эрин на седьмом месяце. Проснувшись, я обнаружила раздвижные стеклянные двери в номере приоткрытыми. Позже, не найдя свои часы, я поняла, что мы были ограблены. Мой муж и две дочери спали во время ограбления.
Моей реакцией был шок. Как я могла ничего не услышать? Как мы могли в это время спать? Я начала думать, что могло бы быть. Что, если один из детей, проснувшись, увидел бы этого злоумышленника? Я начала немедленно прокручивать в уме сценарии «а что, если...». Что, если бы кто-то из детей проснулся и застал злоумышленника врасплох? Я перебирала разные варианты, все до одного пугающие. Я пыталась успокоить себя тем, что мы были всего лишь ограблены. Я чувствовала, что ради как ребенка, так и дочерей мне необходимо собраться.
Мы, как и было запланировано, побывали на свадьбе моего брата и, возвращаясь, должны были ночевать в том же номере мотеля. Это было очень трудно, поскольку возвратились страхи и сценарии «а что, если...». Эти страшные мысли мучили меня бóльшую часть ночи, и я не могла спать. С тех пор в течение дня я чувствовала себя слабой и робкой, и ночью мой сон прерывался пугающими мыслями.
После возвращения домой, мои страхи оказывали воздействие уже на всю семью. До этого ограбления я привыкла ходить по продовольственным магазинам одна. Фактически, я с нетерпением ждала этого, поскольку это давало время побыть одной и отдохнуть от семейных забот. После ограбления я опасалась делать покупки одна, поскольку боялась за свою безопасность. Я, моя свекровь, которая живет с нами, мой муж и две дочери стали делать это по вечерам раз в неделю. Мы шли ужинать и затем делать покупки.
Появились и другие изменения. Мой муж был удивлен, когда я стала просить мороженое, пломбир, политый шоколадом. Моя диета во время предыдущих беременностей редко включала такие продукты. Усилилась жажда ледяных напитков. Я перестала спать на спине и левом боку, и больше спала на правом.
Реакция Эрин на мое состояние была необычна. Головное предлежание она изменила на поперечное. Она оставалась в этом предлежании несколько недель, пока я делала упражнения и плавала, чтобы вернуть ее в правильное положение. Ее рождение отличалось от быстрых и легких родов ее сестер. Роды начались с отхождения вод. Схватки продолжались несколько часов. Затем они остановились и возобновлялись спорадически в течение следующих 12 часов. Тогда уже схватки начались всерьез и Эрин родилась через 30 минут потуг. Ни одни прежние роды не требовали от меня стольких усилий.
Эрин была счастливым ребенком. Ее кормили грудью и она хорошо набирала вес. В 9 месяцев она начала ходить».
Мы можем предположить, но не можем доказать, что шок от ограбления ввел мать Эрин в состояние Phosphorus. Это состояние каким-то образом отпечаталось на ребенке, находившемся в утробе, и привело к появлению симптомов Phosphorus много лет спустя. Кстати, предполагаемое состояние Phosphorus у матери было преходящим, поскольку она хорошо шла сначала на Cocculus, а позже на Aurum metallicum.
От ребенка родителю:
как средство, найденное для ребенка, помогло найти средство для матери
Очень неприветливый 13-летний Ян был приведен ко мне матерью для лечения от аллергии, головных болей и дурного поведения. Этот последний симптом был очевиден с самого начала. Каждый раз, когда мать говорила о нем то, что ему не нравилось, он яростно отрицал это в раздражительной и заносчивой манере.
«Когда он сердится, — сказала мать, — он бросает вещи. Позже он отрицает, что сделал это. Он также лжет, что сделал или не сделал что-либо».
В сочельник он разозлился на своего брата-близнеца и избил его кулаками и ногами, повредив плечи и шею. Два дня спустя обеспокоенная мать водила избитого близнеца к доктору.
В какой-то момент мать сказала, что поведение Яна конфликтное, на что тот громко возразил: «Неправда!».
И головные боли, и гнев появились у него несколько месяцев назад, когда он узнал, что семья переезжает из Мичигана в Хьюстон. «Я не хотел уезжать», — сказал он мне. «Я не хотел терять всех своих друзей».
Он любил сладости (3), соль, молоко (2), макароны (2) и яйца (3), хотя у него на них была аллергия. Он испытывал отвращение к рыбе (1).
Были у него и хорошие качества. По характеру он был сочувствующим (2) по отношению к животным и маленьким детям. Он был великодушным. Он был хорошим организатором. «Он может быть очень щедрым, — сказала мать, — если он видит чью-то боль или неприятности. Кроме того, у него сильно развито чувство справедливости».
«В чем это выражается?», — спросил я.
«Я буду защищать детей, которых обижают», — сказал он.
Его увлечения и интересы включали футбол, прыжки на батуте, строительство моделей судов, оригами. Он также коллекционировал панд и бутылки от колы. Он кусал ногти, и несколько лет назад у него была бородавка справа на большом пальце. Его щедрый, сочувствующий характер с обостренным чувством справедливости (он чувствовал, что с ним поступают нечестно, заставляя переехать из Мичигана в Техас) и готовность противоречить матери, навели на мысль о Causticum. Это назначение подтверждалось его отвращением к рыбе, желанием яиц и бородавкой на большом пальце. Он получил Causticum 200С и был осмотрен шесть недель спустя. Мать сообщила, что ему намного лучше. Он открыто не согласился, акцентируя внимание на своих аллергиях, которые все еще беспокоили его. Мать сказала: «Сильная аллергия была всего несколько дней». Он нехотя признал, что головные боли немного ослабли. Когда я обнаружил, что это выдумка, я предложил ему антидот к принятому средству, чтобы вернуть головные боли в их полной силе, но он позволил оставить его на лекарстве. Головные боли, бывшие ранее ежедневными, теперь появлялись раз в четыре дня. Он кусал ногти намного меньше. Пил полторы чашки кофе в день.
Тем временем я консультировал его мать по поводу сезонных аллергий. Она обратилась ко мне через две недели после его первого посещения. У нее был двусторонний синдром запястного канала, продолжающийся свыше 20 лет, 16 лет назад ей делали операцию. В настоящее время она жаловалась на онемение в больших (2), указательных (2) и средних пальцах, а также на боли в основании больших пальцев. Она сказала мне, что она «очень творческая натура, с хорошим воображением, любовью к веселью, ведомая», и хотя я выявлял многочисленные признаки, никак не мог подобрать средство.
В этот момент я вспомнил назначенный ее сыну Causticum, и задался вопросом, могла ли она тоже нуждаться в этом средстве. Я спросил ее о гневе. «Я боролась с этим всю жизнь», — ответила она. «Я медитировала и это помогло. Теперь я спокойнее». Она сказала, что сердится на себя, если не успевает сделать что-то точно вовремя. Как и ее сын, она призналась, что сердится, когда чувствует несправедливость. «Я сержусь от несправедливости и предвзятости», — сказала она с силой.
«Как вы на это реагируете?»? — спросил я.
«О, я противостою этому», — сказала она. Она приняла Causticum и месяц спустя сообщила, что ее аллергия и боли в руках уменьшились. Фактически, она подвергла свои руки тяжелому испытанию, крася роликом и используя щетку. «Я имела обыкновение массажировать руки четыре-пять раз в день, но теперь я больше не делаю это», — сказала она. Онемение в большом и указательном пальцах было «на 89% лучше», онемение в средних пальцах полностью исчезло. Не было никакой боли в основании больших пальцев, и ее правое колено хрустело намного меньше.
На следующей консультации я получил новую информацию. «Когда я была беременна близнецами, — сказала она, — мы только что переехали из Британской Колумбии в Оклахому, где я стала жертвой несомненного расизма. Эти женщины, с которыми я работала, были крайне предвзято настроены против черных, расизм и расовая дискриминация были очень распространен. Это действительно беспокоило меня. Я громко говорила об этом».
Несколько дней назад я беседовал с ней. Ее состояние продолжало улучшаться. Ян, однако, был полон гнева, хотя его аллергии исчезли, а головные боли стали редкими и слабыми. Он получил Causticum 10M.
Времени с начала лечения в этих случаях Causticum прошло слишком мало, а потому рано говорить об излечении. Я привел этот случай матери и ребенка просто чтобы проиллюстрировать мое утверждение, что часто состояние матери во время беременности может глубоко влиять на будущего ребенка в течение многих последующих лет, иногда передаваясь ему.
Дородовая тревога матери из-за экзамена создала бурный темперамент двухлетнего ребенка
20-месячная девочка была приведена по поводу кожного заболевания и плохого настроения. «Если она не в настроении, — сказала ее мать, психиатр, — она закатывает истерику. Она плачет, кричит и кусается. Она может сесть или лечь на пол, бить саму себя, рвать волосы, и иногда бьется головой об пол или стену».
У нее были проблемы с засыпанием, и она настаивала, чтобы мать лежала с ней на полу. Она отказывалась засыпать в одиночестве. «Если я оставлю ее одну», — сказала мать, — она будет плакать и кричать. Я боюсь, что она выпрыгнет из кроватки». У нее был один своеобразный симптом: время от времени она молча, не моргая, бездумно смотрела перед собой в течение трех-четырех секунд. Это происходило много раз в день.
У нее был страх перед собаками (2) и оставаться одной в комнате, даже если ее родители находятся в соседней (3). Во сне у нее потела голова. Она легко ушибалась. Лежа в своей кроватке, она сильно прижималась к стенке. Макушкой обязательно сильно упиралась в спинку или боковые стойки кровати. Ей нравилось играть в прятки.
Затем мы заговорили о матери. Она сказала, что за месяц до рождения ребенка у нее были квалификационные экзамены по психиатрии. «Я очень беспокоилась в течение трех-четырех месяцев до этого экзамена», — сказала она. «Я не могла спать. Беспокойство вытеснило все. Было чувство гибели и паники. Иногда была внутренняя дрожь. Я была на девятом месяце, когда сдавала устные экзамены. У меня было чувство, что я провалилась. Из-за всего этого я сердилась. Я чувствовала, что это несправедливо. Экзаменаторами были мужчина и женщина. Женщина больше придиралась ко мне. Я чувствовала себя оскорбленной и сердитой».
Она призналась, что испытывает клаустрофобию в лифте или ощущает, что сходит с ума, когда оказывается зажата в тесном пространстве. «Мой самый большой страх — быть похороненной заживо», — сказала она. «Периодически мне снятся экзамены, на которых я сомневаюсь, не делаю ли ошибки».
Самый большой страх был у нее в 1976 году, когда в другой стране на нее ночью кто-то напал со складным ножом. Она думала, что он хотел изнасиловать ее. «Я знала, что он собирался убить меня».
Итак, что мы имеем здесь? Маленький ребенок с отвратительным характером и страхом оставаться одному, и его мать, у которой во второй половине беременности было невероятное беспокойство по поводу экзамена. Давайте посмотрим рубрику за рубрикой симптомы ребенка, а затем матери.
Ребенок:
ГНЕВ, ярость: BELL, STRAM
КУСАТЬ, желание: BELL, STRAM
КРИК, у детей: bell, stram
УДАРЯЕТ, себя: bell, stram
УДАРЯЕТ, бьется головой об стену: BELL
ГОЛОВА, ДВИЖЕНИЯ, откидывает голову назад: stram
СТРАХ, быть одному, ночью: STRAM
ВЫСКАКИВАЕТ ИЗ КРОВАТИ: BELL, STRAM
СПРЯТАТЬСЯ, желания: BELL, Stram
СТРАХ, собак: BELL, Stram
ВЗГЛЯД ПРИСТАЛЬНЫЙ, беспечный: stram
Мать:
Болезни от ПРЕДЧУВСТВИЯ: БЕССОННИЦА, от тревоги: bell, stram.
ДРОЖЬ, внутренняя: bell.
СТРАХ, тесного пространства: stram
ПОДАВЛЕННОСТЬ: stram
ДЕЛЮЗИЯ, тело, живое с одной стороны и мертвое с другой: stram
СТРАХ, быть убитым: stram
Ребенок получил Stramonium 200С, и фактически все симптомы улучшились. Истерики прекратились. Реже стал появляться бездумный взгляд. Теперь это происходит раз в месяц. Нет страха перед собаками. Мать в это время, вне состояния Stramonium, лечения не получала. Острые болезни лечит ее отец, гомеопат. Часто помогает Sulphuris.
В музыке контрапунктные мелодии относительно независимы друг от друга, хотя звучат вместе. Так и здесь симптомы ребенка и матери во время беременности, хотя он и она являются независимыми, причудливо дополняют друг друга, поскольку у обоих совокупность симптомов принадлежит Stramonium. Здесь целое (оба набора симптомов) больше, чем сумма частей.
Преобразовался ли яркий Stramonium матери, проявившийся во время беременности, спустя 12 месяцев в совершенно другие симптомы того же Stramonium у дочери? Это тайна. Предположим, что состояние Stramonium действительно передалось ребенку в утробе. Почему же это проявилось в совершенно разных симптомах Stramonium? И через такое продолжительное время! Stramonium остается неизменным? Тайна. Кто может это объяснить?
Эти случаи были представлены, чтобы предложить пищу для размышления и дискуссии, а также оказать помощь в сборе анамнеза. Предположение, что эмоции родителя, чаще матери, запечатлеваются у ребенка, является только теорией. Как мне кажется, очень интересной и заслуживающей большого внимания.
Ссылки:
1. Verny,Thomas, M.D.The Secret Life of the Unborn Child Dell Publishing, 1981.
2. Ibid., p. 22
3. Ibid., p. 37
4. Ibid., p. 66
5. Ibid., p. 23
6. Ibid., p. 32-3
7. Ibid., p. 77
Journal of American Institute of Homeopathy, 1995, vol. 88(3), 129–137
Перевод Людмилы Рудыковской (Санкт-Петербург)
Источник: материал взят с сайта А. Котока
https://1796web.com/homeopathy/essence/robinson.htm
Благодарим д-ра А. Котока за предоставленный материал
Книга по теме в интернет-магазине www.homeobooks.ru:
Абстракт
Доктор Робинсон обсуждает вопрос, могут ли внеутробные события и эмоциональное состояние родителей во время зачатия или беременности — отношения, чувства, травмы, стрессы, и т. д. — влиять на еще не рожденного ребенка, создавая модель соответствующего эмоционального ответа и патологии в более позднем возрасте и, следовательно, определяя условия для выбора гомеопатического средства для лечения ребенка. Он приводит случаи, иллюстрирующие его точку зрения.
Ключевые слова
Родители, состояние во время беременности, лечение гомеопатией, беременность, влияние на будущего ребенка, гомеопатическая философия, Ignatia, Lycopodium, Phosphorus, Stramonium, Causticum.
Состояние родителей от зачатия до рождения может оказать огромное влияние на нерожденного и новорожденного ребенка. Состоянием я называю совокупность мыслей, чувств и физического самочувствия родителей, чаще матери. Это состояние существует отдельно от генетического кода, который родители передали растущему плоду. Подумайте о состоянии матери, о ее мыслях, чувствах, эмоциях, которые, преобразовываясь в электрохимические импульсы, влияют на ребенка в течение всех девяти месяцев и оставляют судьбоносный след на всю последующую жизнь. Я говорю сейчас о влиянии окружающей среды, не о генетике. Генетика определяет многое; окружающая среда влияет на многое. Так ли это на самом деле, или все наоборот? Генетическая структура влияет, а окружающая среда определяет?
Цель этой статьи не в том, чтобы продолжить спор, длящийся уже десятилетия, а возможно и столетия, но высказать предположение, что внутриутробная окружающая среда влияет настолько сильно, что это может затронуть непосредственно саму конфигурацию ДНК. Это нельзя доказать, но об этом можно догадаться. Что я подразумеваю под этим? Окружающая среда изменяет генетику? Да, именно это. Но помните, это просто предположение. Я не утверждаю, что это происходит каждый раз, но предполагаю, что иногда это случается.
Пока я готовился к настоящему выступлению в течение последнего месяца, я с увлечением выслушивал истории матерей об их беременности. Только на прошлой неделе мать привела своего годовалого сына на регулярный осмотр. У мальчика все было хорошо. Даже больше, чем просто «хорошо». Было нечто почти прекрасное в этом ребенке. Физически здоровый, он был подвижным и довольным. Его прямой взгляд был уверенным и спокойным, даже в таком нежном возрасте он обладал внутренней силой. У него не было никаких болезней и он не получал никаких прививок. «Как проходила ваша беременность?», — спросил я. Мать сияла. «Это было просто замечательно». Она никогда не чувствовала себя лучше и счастливей. Все у нее было отлично. Хотя это был ее первый ребенок, роды прошли легко. Схватки длились один час. В этом случае были идеальная беременность, роды, рождение и, как следствие, здоровый, довольный ребенок.
Но днем раньше была другая история. Педро, 5-летний мальчик, с лысой от повторных курсов химиотерапии головой, вошел с родителями. У него была недифференцированная саркома, располагающаяся над верхушкой левого легкого и распространяющаяся на плечевой сустав. Она была обнаружена в июне 1993 года, когда у него начался парез левой кисти и пальцев. К июлю опухоль начала кровоточить в легкое, потребовалась операция. Кровотечение было остановлено, но опухоль удалить было невозможно. Последовали два месяца химиотерапии. В сентябре снова была сделана операция, и снова опухоль удалить не удалось. Тогда вслед за химиотерапией был назначен месячный курс лучевой терапии. Химиотерапия продолжалась в течение июня 1994 года. В феврале этого года исследования показали рецидив болезни, и был начат курс цис-платины и адриамицина.
Я поинтересовался, как проходила беременность. Мать, Сара, сказала, что это было неожиданно. У нее с мужем были трудности до того, как она забеременела. Они касались ее первого ребенка, 19-летней девочки. Она была рождена от первого брака этой женщины, но воспитана вторым мужем, Сэмом. Когда Сара была беременна мальчиком, ныне больным раком, дочь встретила своего биологического отца. По какой-то причине Сэм почувствовал в этом угрозу. «Сэм чувствовал, что его положение в семье поколебалось», — сказала женщина. Начались конфликты. Однажды Сэм в горячке заявил: «Если бы ты не была беременной, я бы оставил тебя!». Когда Сара услышала эти слова, она впала в депрессию, много плакала и потеряла аппетит. Это было на 6-м или 7-м месяце беременности. «Я знала, что прерывать беременность было слишком поздно», — сказала она, подразумевая, что рассматривала этот вариант. «Если бы я знала об отношении Сэма, я бы не забеременела».
С момента, как Педро принесли домой, он был трудным ребенком. Он кричал много часов. Сара сказала, что он кричал обычно в течение получаса утром, после того, как она уезжала преподавать в школу. Возвращалась она в 16 часов, и Педро кричал без остановок с 17 до 22 часов. Это продолжалось до 2 лет. Его диета была странной — много молока, печенья и конфет, и абсолютный отказ даже пробовать овощи, фрукты, мясо, яйца, сыр и хлеб.
Таким образом, здесь мы сталкиваемся с совершенно загадочным явлением. Действительно ли саркома Педро была результатом его генов? Или сообщения в форме электрохимических импульсов были настолько самоуничтожающими, что он решил, что ему не стоит существовать? Могли ли мысли и чувства его отца и впоследствии его матери, спустя шесть месяцев после зачатия преобразоваться в генетическую программу, которая через два-два с половиной года прорвалась разрушительной саркомой? Мы никогда этого не узнаем.
Есть убедительные доказательства, что будущий ребенок является сознательным, он учится и запоминает. В «Тайной жизни нерожденного ребенка» (1) автор приводит примеры, свидетельствующие, что еще не родившийся ребенок разумен и воспринимает информацию, которая будет влиять на него в течение многих лет.
Вот пример. У Бориса Бротта, дирижера симфонического оркестра Гамильтона (Онтарио), брали интервью на радио. Его спросили, как он заинтересовался музыкой. Бротт на секунду замялся и ответил: «Знаете, может быть это прозвучит странно, но музыка стала частью меня еще до рождения». Пораженный этим ответом, корреспондент попросил объяснить, что он имеет в виду.
«Дело в том, — сказал Бротт, — что в молодости меня озадачивали мои необычные способности. Я мог играть некоторые произведения, партитуру которых я никогда не видел в глаза. Например, когда я дирижировал по партитуре, которую видел в первый раз, партия виолончели внезапно сама возникала в моем мозгу, и я знал, что написано на следующей странице раньше, чем переворачивал ноты. Однажды я рассказал об этом своей матери, профессиональной виолончелистке. Я думал, она удивится тому, что именно партия виолончели каждый раз оказывалась мне знакомой. Сначала она действительно удивилась, но когда я назвал ей произведения, с которыми происходило это чудо, загадка тут же разрешилась. Все, что оказывалось знакомым мне еще до прочтения партитуры, моя мать играла в то время, когда была беременна мной» (2).
Здесь перед нами пример удивительного обучения во время беременности.
Иногда психологические проблемы, возникающие много позже в жизни, могут быть заложены в предродовых событиях.
«Доктор Пауль Бик, западногерманский врач и пионер использования гипнотерапии, недавно лечил человека, который... жаловался на тяжелые приступы тревожного расстройства, сопровождаемые приливами жара. Чтобы раскрыть их источник, доктор Бик ввел пациента в транс. Медленно двигаясь назад, месяц за месяцем, которые он провел в матке, человек, вспоминая отдельные происшествия, всегда описывал их спокойным голосом, пока не достиг седьмого месяца. Тогда внезапно его голос напрягся, и он начал паниковать. Было ясно, что он достиг момента, который стал причиной его проблемы. Он чувствовал страшный жар и страх. Что вызвало это? Ответ был получен несколько недель спустя от матери пациента. В течение долгой и мучительной беседы она призналась, что горячими ваннами пыталась прервать беременность на седьмом месяце» (4). Этот пример поднимает интересные вопросы. Почему у человека приступы тревоги начались именно в это время? Другими словами, почему эта болезненная память вернулась очень много лет спустя? Были ли ранние проявления тревожности? Соответствовало ли состояние его тревоги отчаянию его матери, когда она пыталась избавиться от него? Я думаю, что нет. Здесь состояние матери потребовало бы средства, весьма отличного от средства для ее сына. Фактически, состояние тревоги у сына было реакцией на ее попытки прервать беременность. Этот пример тогда вошел бы в противоречие с подзаголовком этой статьи. Важнее здесь то, что состояние матери глубоко повлияло на человека, когда он был еще ребенком.
Что еще будущий ребенок может узнать в матке? Ответ — бесконечное множество вещей.
В качестве примера можно привести двухлетнюю девочку, которая, сидя на полу гостиной комнаты, тихо напевала себе: «Вдохните, выдохните». Мама девочки узнала эти слова сразу же: это было упражнение по методу Ламаза. Но где могла их слышать ее дочка? Сначала она подумала, что девочка случайно услышала их в телевизионной передаче, но вскоре поняла, что это было невозможно. «Они жили в Оклахома-Сити, и если бы ее дочка видела программу, то только с американским вариантом упражнений по Ламазу. Фразы же, произносимые дочкой, имелись исключительно в канадском варианте. Объяснение могло быть лишь одно: дочка услышала их и запомнила, находясь еще в утробе матери» (5).
Вот история Одайл, ребенка-аутиста, который был фактически нем, когда его начали лечить у доктора Альфреда Томатиса в Париже, лечившего своих пациентов некоторых произведениями классической музыки, измененных таким образом, что в них отсутствовали низкие звуки. Медленно, неделями состояние Одайл улучшалось, и к концу месяца она слушала и говорила. Ее родители, радуясь прогрессу, были озадачены фактом: способность к восприятию у их дочери заметно улучшалась всякий раз, когда они говорили на английском языке вместо французского. «Их озадачивало, где Одайл получила это знание. Никто из них дома не говорил много на английском языке, и до четырех лет, когда девочка приехала на лечение к Томатису, она была почти полностью невосприимчива к произносимому слову, независимо от того, на каком языке оно было произнесено» (6). Toматис также удивлялся до того дня, когда мать Одайл случайно упомянула, что бóльшую часть своей беременности она работала в парижской фирме по импорту и экспорту, где говорили только на английском языке.
Есть явление, названное «внутриматочная связь», которую Верни описывает в своей книге. Кристина родилась здоровой и крепкой. «А затем случилось что-то странное. Новорожденный неизменно приникает к материнской груди, но Кристина этого не сделала. Каждый раз, когда ей предлагали грудь матери, она отклоняла голову. Сначала, Питер [акушер] думал, что она больна, но когда в детской позже Кристина с жадностью съела бутылку молочной смеси, он решил, что ее реакция была временным отклонением. Однако это было не так. На следующий день, когда Кристина была принесена в комнату к матери, она снова отказалась от ее груди; то же самое происходило в течение нескольких дней позднее.
Обеспокоенный, но и заинтригованный, Питер придумал умный эксперимент. Он рассказал другой своей пациентке о странном поведении Кристины, и женщина согласилась попробовать покормить грудью ребенка. Когда сонная Кристина была принесена ей медсестрой, вместо того, чтобы отвергнуть грудь женщины, как она отвергала грудь своей матери, Кристина схватила ее и начала сосать изо всех сил. Удивленный ее реакцией, Питер на следующий день зашел к матери Кристины и рассказал ей, что случилось. «Как вы полагаете, почему ребенок так отреагировал?», — спросил он. Женщина сказала, что она не знает.
«У вас была болезнь во время беременности?», — предположил он. «Нет», — ответила она. Тогда Питер решительно спросил: «Хорошо, была ли эта беременность для вас желанной?». Женщина смутилась и сказала: «Нет, нежеланной. Я хотела сделать аборт. Мой муж хотел ребенка. Именно поэтому я и родила ее» (7).
В свете двойственного отношения к ней ее матери, поведение Кристины кажется более не странным, но весьма объяснимым. Но что можно сказать относительно молодой матери, которую я видел недавно? Дана, 30-и лет, родила в конце ноября 1994 г. Она приехала, чтобы проконсультироваться у меня относительно повреждений кожи на внутренней поверхности рук и бедер, которые появились во время беременности и ухудшились после того, как родилась ее дочь Салли. В ходе случайной беседы она упоминала, как Салли замирает на ее груди на момент, затем дергается, поворачивает голову и кричит. Она, однако, спокойно пила молоко матери из бутылки. Я спросил Дану, была ли желанной ее беременность, хотела ли она ребенка. «Да», — ответила она без колебаний. «Никогда не возникало вопроса моего нежелания ее». Я был озадачен, но продолжил расспрос.
«Когда Салли родилась, моей реакцией было: "О, ужас! Что я сделала? Что я делаю с нею?"». Это, казалось, объясняло проблему, но тогда Дана сказала: «Она хорошо брала грудь только в течение первых двух месяцев». Далее я узнал, что она прекрасно кормила Салли ночью, но когда начинала кормить ее в течение дня, Салли отказывалась от груди и кричала. История двойственных отношений Даны и Салли становилась все более запутанной. Я все еще не мог разобраться, что происходит, но время консультации истекло. Дана возвратилась на следующий день, чтобы продолжить беседу.
«У меня проблема с материнством», — начала она. «Вам знакома мать, которая целый день дома, вечно унылая и рассеянная. Нет возможности оценить качество того, чем она занимается».
«А что вы считаете стандартом качества?», — поинтересовался я.
«Я работаю в течение десяти лет», — сказала она. У нее была хорошая работа лаборанта-химика в престижной правительственной лаборатории. «У каждой работы есть стандарт исполнения. Он определяет для меня стандарт качества».
Это была только половина истории. «Но тогда мать должна работать полный рабочий день», — продолжала она. «Мне не нравятся матери, которые проводят целый день на работе». Таким образом, это была ее дилемма: работающая мать, которая пренебрегает своим ребенком, и унылая мать, которая не имеет стандартов оценки качества своего труда и пренебрегает своей карьерой.
История, однако, здесь еще не заканчивается. «Я думаю, что я боюсь Салли», — сказала она. «Я не могу поступать правильно. Возможно, я не играю с ней достаточно. Я думаю, что отрицаю материнские инстинкты. Я решила, что у меня их нет вообще».
Затем она сказала: «Я чувствую, что я плохая мать».
Но двойственное отношение продолжалось. «Я чувствую, что совершенно не имею времени для себя самой. Все, чем я занята, это рутинная работа. Я больше не радуюсь».
Ее двойственное отношение касалось многого. «Я также чувствую давление со стороны двух моих собак», — сказала она. «Они требуют внимания. У меня больше нет времени на них. Одна собака — а она очень умна — изменилась с тех пор, как я забеременела». И затем, более чем запоздало: «Мой муж также чувствует, что им пренебрегают».
Я узнал, что ее дыхание было поверхностным. «Даже в течение беременности я должен была сделать остановку, чтобы глубоко вздохнуть», — сказала она. У нее была боль в верхней части пояcничного отдела позвоночника, которая началась в середине беременности и так и осталась без улучшения. Часто в середине ночи она должна была в течение нескольких минут лежать вытянувшись, прежде чем вернуться ко сну. И это вынуждало ее утром вставать с постели раньше, чем она хотела бы. Главной ее жалобой была замутненность рассудка. «Моя голова не очень ясна с тех пор, как я забеременела. Беременность делает тебя глупой. Даже теперь это продолжается».
С ноября, последнего месяца беременности, и до февраля включительно, она была угнетена. «Я не хотела ничего делать», — сказала она. Она также признавалась, что не делала никаких приготовлений к рождению ребенка. Непосредственно после родов у нее повторялись сны, что она роняет ребенка и у нее ломается спина, о сомнениях, что она вернется в нормальное состояние, и все это в каком-то равнодушии. Она поговорила с кем-то об этих снах и они прекратились, и вскоре после этого депрессия усилилась.
Хотя лекарство становилось ясным, я все еще не мог понять, почему Салли берет грудь ночью, но не берет в течение дня. Я продолжал расспросы. «Может быть, к концу дня я испытываю некоторое облегчение», — размышляла Дана. «О!», — внезапно сказала она. «Мне действительно нравится лежать с ней в кровати. Я лежу с ней в течение нескольких часов. Это время соединяет нас».
Таким образом, двойственное отношение проявлялось в течение дня, когда она вместо заботливой мамы, любящей сидеть дома, хотела быть мамой, делающей карьеру. И маленькая Салли различала это!
Поскольку ее амбивалентность можно было отнести к рубрике «Противоречащие и изменчивые признаки», в которой выделяется Ignatia, я искал напряженность, ибо Ignatia — главное средство от напряжения, подергиваний и судорог. Я всмотрелся в ее лицо: у нее был небольшой тик или подергивание ниже левого глаза, появляющееся каждые десять секунд или около того. Кроме того, во время разговора она как бы втягивала левую щеку, словно подчеркивая симптом, красиво описанный T.Ф. Алленом в его «Руководстве»: «Искажение лицевых мускулов всякий раз, когда пациент пытается говорить». Также соответствовали препарату поверхностное дыхание и боль в пояснице, на которую она жаловалась. Два раза в день она ела фрукты. Соответствовал и ее голос, поскольку она говорила резко, отрывисто.
Она получила Ignatia 1M. Я связался с ней три дня назад, 12 дней спустя после приема лекарства, и она немедленно сказала: «Мне намного лучше. Мыслю намного более ясно. Боль в пояснице значительно уменьшилась. Некоторая скованность утром, но намного лучше». Кормление дочери тоже стало лучше. «Немного пососав, откидывается и кричит», — сказала Дана. «Если она откинется теперь, то станет гулить и улыбаться, и вновь будет сосать». Она подчеркнула возвращение ясности ума как самый долгожданный результат. Кожа без изменений.
Но этого немало для недавно начавшегося лечения. Я желаю представить сегодня случаи, когда состояние матери во время беременности, казалось, ясно отпечаталось на ребенке, позднее нуждавшегося в средстве, которое, вероятно, было необходимо матери во время беременности.
Lycopodium для матери и дочери
Дочери Линды Купер 11 лет; с младенческого возраста время от времени ей требовался Lycopodium. Со слов матери, неонатолога и гомеопата, это средство ей хорошо помогало. Мать нуждалась в Lycopodium во время беременности, но не принимала его, пока не прошло несколько месяцев после рождения дочери.
Симптомы матери: плохое самочувствие появлялось каждый день в 16 часов в течение первых 16 недель беременности. Она описывала испытываемое ощущение как «болезненное ощущение в желудке и небольшая тошнота». Приблизительно к 21 или 22 часам это проходило. Когда ребенку было 2 месяца, мать страдала от приступов артралгии, которые успешно лечили иглоукалыванием. Когда ребенку было 6 или 7 месяцев, от желудочно-кишечного дискомфорта Линде наконец был назначен Lycopodium с хорошим результатом.
Какие симптомы Lycopodium были у дочери? Мать помнит, что когда ей было 7 месяцев, Lycopodium существенно помог ей «с поведенческими и желудочно-кишечными проблемами».
Я попросил Линду описать ее дочь, какая она теперь. Линда сказала: «Она лидер, но необщительная. Тихая».
«Она властная?», — спросил я.
«Она достаточно властная, особенно с родными братьями и сестрами, с друзьями не очень», — был ответ.
«Она отступила бы перед лицом превосходящей силы?», — продолжал я задавать вопросы.
«Она не любит рисковать. Она осторожна», — сказала ее мать. Здесь мы видим намек на трусость Lycopodium, который боится оскорблять тех, кто сильнее, но подавляет более слабых.
Уточняя привычки дочери, когда та была младенцем, Линда сказала: «Она сосала все время, но небольшими порциями. Часто ела ночью». После Lycopodium она прекратила сосать так часто. «Она все еще быстро наедается», — обратила мое внимание Линда. «Быстрое насыщение» является одним из ключевых симптомов Lycopodium.
В репертории Кента Lycopodium обозначен жирным шрифтом в рубрике «ухудшение от бобов». В младенчестве дочь имела весьма сильную аллергию на бобы. Если Линда ела бобы, которые она любила, то ребенок заболевал, поскольку ее молоко содержало аллергический компонент. Линда сказала, что она ела бобы почти каждый день во время беременности. Ее 11-летняя дочь сейчас также любит бобы. Здесь мы видим, как пристрастие матери к определенным продуктам во время беременности может передаваться ребенку. Хотя у ребенка нет пристрастия к сладостям, что необычно для Lycopodium, но она страдает от газов, что для него типично. В младшем возрасте девочка была весьма раздражительна при пробуждении утром, и в течение многих лет ненавидела вставать после сна — другой ключевой симптом Lycopodium. Красивая, интеллектуальная девочка, ее слабое место — правописание, что также является особенностью Lycopodium.
Во время следующей беременности Линда нуждалась в Antimonium tartaricum, так что нельзя утверждать, что ее состояние оставалось таким же от беременности к беременности.
Почему ребенок стал пугливым... вероятно
В июле 1994 г. Эрин, десятилетняя дочь моей медсестры, была приведена на консультацию по поводу кожного поражения, затрагивающего голову, околопупочную область и подмышечные впадины. Кожа трескалась, зудела и шелушилась. У нее также были боли в животе и головные боли, появляющиеся ближе ко времени сна. Мать жаловалась на такую особенность дочери: она не могла спать в доме подруги. Она приходила к ней и пробовала остаться ночевать, даже ложилась в постель, но тогда появлялось сильное беспокойство, она звонила домой и просила, что бы родители приехали и забрали ее.
Она пришла на третью консультацию, получив ранее Sulphuris, а затем Саlcarеа carbonica без успеха. Я был поражен тем, насколько застенчивой она была. Она не отвечала сама и непрерывно обращалась к своей матери, чтобы та ответила вместо нее. Я попросил мать подождать за дверями кабинета. Все полностью изменилось. Она стала почти болтливой и призналась во множестве страхов, о большинстве из которых не знала даже ее мать. Они включали: страх перед большими собаками, змеями, смертью (2), дьяволом (2), призраками (2), грабителями (2), высокими крутящимися каруселями, страх быть убитой (3). В числе других симптомов были жажда ледяных напитков, желание мороженого (2), чипсов с мексиканским соусом сальса (1). Она получила Phosphorus 1M и все страхи, кроме страха перед ночевками вне дома, исчезли. Кожные поражения исчезли и появились вновь. Phosphorus 10M был дан два месяца спустя, и в течение следующих двух месяцев она начала спать в домах друзей и полюбила это. Она даже начала наслаждаться уикэндом, проходящем в туристическом лагере. С другой стороны, до Phosphorus Эрин была чрезмерно услужливым ребенком. Например, если мать просила, чтобы две ее старших сестры сделали что-либо, Эрин спешила сделать это вместо них. После Phosphorus, когда ее просили сделать какую-то рутинную работу, она с некоторым раздражением отвечала матери: «Почему ты просишь меня? Попроси моих сестер». Необычно зависимые манеры перед приемом Phosphorus изменились у нее на независимость и уверенность в себе. Ее кожа так и не очистилась.
Готовясь к консультации, я задался вопросом, случалось ли что-нибудь с ее матерью, когда та была беременна Эрин; что-нибудь такое, что могло объяснить пугливость Эрин. Вот письменный ответ матери:
«19 июня 1982 года наша семья была ограблена в мотеле, в то время, когда мы спали. Я была беременна Эрин на седьмом месяце. Проснувшись, я обнаружила раздвижные стеклянные двери в номере приоткрытыми. Позже, не найдя свои часы, я поняла, что мы были ограблены. Мой муж и две дочери спали во время ограбления.
Моей реакцией был шок. Как я могла ничего не услышать? Как мы могли в это время спать? Я начала думать, что могло бы быть. Что, если один из детей, проснувшись, увидел бы этого злоумышленника? Я начала немедленно прокручивать в уме сценарии «а что, если...». Что, если бы кто-то из детей проснулся и застал злоумышленника врасплох? Я перебирала разные варианты, все до одного пугающие. Я пыталась успокоить себя тем, что мы были всего лишь ограблены. Я чувствовала, что ради как ребенка, так и дочерей мне необходимо собраться.
Мы, как и было запланировано, побывали на свадьбе моего брата и, возвращаясь, должны были ночевать в том же номере мотеля. Это было очень трудно, поскольку возвратились страхи и сценарии «а что, если...». Эти страшные мысли мучили меня бóльшую часть ночи, и я не могла спать. С тех пор в течение дня я чувствовала себя слабой и робкой, и ночью мой сон прерывался пугающими мыслями.
После возвращения домой, мои страхи оказывали воздействие уже на всю семью. До этого ограбления я привыкла ходить по продовольственным магазинам одна. Фактически, я с нетерпением ждала этого, поскольку это давало время побыть одной и отдохнуть от семейных забот. После ограбления я опасалась делать покупки одна, поскольку боялась за свою безопасность. Я, моя свекровь, которая живет с нами, мой муж и две дочери стали делать это по вечерам раз в неделю. Мы шли ужинать и затем делать покупки.
Появились и другие изменения. Мой муж был удивлен, когда я стала просить мороженое, пломбир, политый шоколадом. Моя диета во время предыдущих беременностей редко включала такие продукты. Усилилась жажда ледяных напитков. Я перестала спать на спине и левом боку, и больше спала на правом.
Реакция Эрин на мое состояние была необычна. Головное предлежание она изменила на поперечное. Она оставалась в этом предлежании несколько недель, пока я делала упражнения и плавала, чтобы вернуть ее в правильное положение. Ее рождение отличалось от быстрых и легких родов ее сестер. Роды начались с отхождения вод. Схватки продолжались несколько часов. Затем они остановились и возобновлялись спорадически в течение следующих 12 часов. Тогда уже схватки начались всерьез и Эрин родилась через 30 минут потуг. Ни одни прежние роды не требовали от меня стольких усилий.
Эрин была счастливым ребенком. Ее кормили грудью и она хорошо набирала вес. В 9 месяцев она начала ходить».
Мы можем предположить, но не можем доказать, что шок от ограбления ввел мать Эрин в состояние Phosphorus. Это состояние каким-то образом отпечаталось на ребенке, находившемся в утробе, и привело к появлению симптомов Phosphorus много лет спустя. Кстати, предполагаемое состояние Phosphorus у матери было преходящим, поскольку она хорошо шла сначала на Cocculus, а позже на Aurum metallicum.
От ребенка родителю:
как средство, найденное для ребенка, помогло найти средство для матери
Очень неприветливый 13-летний Ян был приведен ко мне матерью для лечения от аллергии, головных болей и дурного поведения. Этот последний симптом был очевиден с самого начала. Каждый раз, когда мать говорила о нем то, что ему не нравилось, он яростно отрицал это в раздражительной и заносчивой манере.
«Когда он сердится, — сказала мать, — он бросает вещи. Позже он отрицает, что сделал это. Он также лжет, что сделал или не сделал что-либо».
В сочельник он разозлился на своего брата-близнеца и избил его кулаками и ногами, повредив плечи и шею. Два дня спустя обеспокоенная мать водила избитого близнеца к доктору.
В какой-то момент мать сказала, что поведение Яна конфликтное, на что тот громко возразил: «Неправда!».
И головные боли, и гнев появились у него несколько месяцев назад, когда он узнал, что семья переезжает из Мичигана в Хьюстон. «Я не хотел уезжать», — сказал он мне. «Я не хотел терять всех своих друзей».
Он любил сладости (3), соль, молоко (2), макароны (2) и яйца (3), хотя у него на них была аллергия. Он испытывал отвращение к рыбе (1).
Были у него и хорошие качества. По характеру он был сочувствующим (2) по отношению к животным и маленьким детям. Он был великодушным. Он был хорошим организатором. «Он может быть очень щедрым, — сказала мать, — если он видит чью-то боль или неприятности. Кроме того, у него сильно развито чувство справедливости».
«В чем это выражается?», — спросил я.
«Я буду защищать детей, которых обижают», — сказал он.
Его увлечения и интересы включали футбол, прыжки на батуте, строительство моделей судов, оригами. Он также коллекционировал панд и бутылки от колы. Он кусал ногти, и несколько лет назад у него была бородавка справа на большом пальце. Его щедрый, сочувствующий характер с обостренным чувством справедливости (он чувствовал, что с ним поступают нечестно, заставляя переехать из Мичигана в Техас) и готовность противоречить матери, навели на мысль о Causticum. Это назначение подтверждалось его отвращением к рыбе, желанием яиц и бородавкой на большом пальце. Он получил Causticum 200С и был осмотрен шесть недель спустя. Мать сообщила, что ему намного лучше. Он открыто не согласился, акцентируя внимание на своих аллергиях, которые все еще беспокоили его. Мать сказала: «Сильная аллергия была всего несколько дней». Он нехотя признал, что головные боли немного ослабли. Когда я обнаружил, что это выдумка, я предложил ему антидот к принятому средству, чтобы вернуть головные боли в их полной силе, но он позволил оставить его на лекарстве. Головные боли, бывшие ранее ежедневными, теперь появлялись раз в четыре дня. Он кусал ногти намного меньше. Пил полторы чашки кофе в день.
Тем временем я консультировал его мать по поводу сезонных аллергий. Она обратилась ко мне через две недели после его первого посещения. У нее был двусторонний синдром запястного канала, продолжающийся свыше 20 лет, 16 лет назад ей делали операцию. В настоящее время она жаловалась на онемение в больших (2), указательных (2) и средних пальцах, а также на боли в основании больших пальцев. Она сказала мне, что она «очень творческая натура, с хорошим воображением, любовью к веселью, ведомая», и хотя я выявлял многочисленные признаки, никак не мог подобрать средство.
В этот момент я вспомнил назначенный ее сыну Causticum, и задался вопросом, могла ли она тоже нуждаться в этом средстве. Я спросил ее о гневе. «Я боролась с этим всю жизнь», — ответила она. «Я медитировала и это помогло. Теперь я спокойнее». Она сказала, что сердится на себя, если не успевает сделать что-то точно вовремя. Как и ее сын, она призналась, что сердится, когда чувствует несправедливость. «Я сержусь от несправедливости и предвзятости», — сказала она с силой.
«Как вы на это реагируете?»? — спросил я.
«О, я противостою этому», — сказала она. Она приняла Causticum и месяц спустя сообщила, что ее аллергия и боли в руках уменьшились. Фактически, она подвергла свои руки тяжелому испытанию, крася роликом и используя щетку. «Я имела обыкновение массажировать руки четыре-пять раз в день, но теперь я больше не делаю это», — сказала она. Онемение в большом и указательном пальцах было «на 89% лучше», онемение в средних пальцах полностью исчезло. Не было никакой боли в основании больших пальцев, и ее правое колено хрустело намного меньше.
На следующей консультации я получил новую информацию. «Когда я была беременна близнецами, — сказала она, — мы только что переехали из Британской Колумбии в Оклахому, где я стала жертвой несомненного расизма. Эти женщины, с которыми я работала, были крайне предвзято настроены против черных, расизм и расовая дискриминация были очень распространен. Это действительно беспокоило меня. Я громко говорила об этом».
Несколько дней назад я беседовал с ней. Ее состояние продолжало улучшаться. Ян, однако, был полон гнева, хотя его аллергии исчезли, а головные боли стали редкими и слабыми. Он получил Causticum 10M.
Времени с начала лечения в этих случаях Causticum прошло слишком мало, а потому рано говорить об излечении. Я привел этот случай матери и ребенка просто чтобы проиллюстрировать мое утверждение, что часто состояние матери во время беременности может глубоко влиять на будущего ребенка в течение многих последующих лет, иногда передаваясь ему.
Дородовая тревога матери из-за экзамена создала бурный темперамент двухлетнего ребенка
20-месячная девочка была приведена по поводу кожного заболевания и плохого настроения. «Если она не в настроении, — сказала ее мать, психиатр, — она закатывает истерику. Она плачет, кричит и кусается. Она может сесть или лечь на пол, бить саму себя, рвать волосы, и иногда бьется головой об пол или стену».
У нее были проблемы с засыпанием, и она настаивала, чтобы мать лежала с ней на полу. Она отказывалась засыпать в одиночестве. «Если я оставлю ее одну», — сказала мать, — она будет плакать и кричать. Я боюсь, что она выпрыгнет из кроватки». У нее был один своеобразный симптом: время от времени она молча, не моргая, бездумно смотрела перед собой в течение трех-четырех секунд. Это происходило много раз в день.
У нее был страх перед собаками (2) и оставаться одной в комнате, даже если ее родители находятся в соседней (3). Во сне у нее потела голова. Она легко ушибалась. Лежа в своей кроватке, она сильно прижималась к стенке. Макушкой обязательно сильно упиралась в спинку или боковые стойки кровати. Ей нравилось играть в прятки.
Затем мы заговорили о матери. Она сказала, что за месяц до рождения ребенка у нее были квалификационные экзамены по психиатрии. «Я очень беспокоилась в течение трех-четырех месяцев до этого экзамена», — сказала она. «Я не могла спать. Беспокойство вытеснило все. Было чувство гибели и паники. Иногда была внутренняя дрожь. Я была на девятом месяце, когда сдавала устные экзамены. У меня было чувство, что я провалилась. Из-за всего этого я сердилась. Я чувствовала, что это несправедливо. Экзаменаторами были мужчина и женщина. Женщина больше придиралась ко мне. Я чувствовала себя оскорбленной и сердитой».
Она призналась, что испытывает клаустрофобию в лифте или ощущает, что сходит с ума, когда оказывается зажата в тесном пространстве. «Мой самый большой страх — быть похороненной заживо», — сказала она. «Периодически мне снятся экзамены, на которых я сомневаюсь, не делаю ли ошибки».
Самый большой страх был у нее в 1976 году, когда в другой стране на нее ночью кто-то напал со складным ножом. Она думала, что он хотел изнасиловать ее. «Я знала, что он собирался убить меня».
Итак, что мы имеем здесь? Маленький ребенок с отвратительным характером и страхом оставаться одному, и его мать, у которой во второй половине беременности было невероятное беспокойство по поводу экзамена. Давайте посмотрим рубрику за рубрикой симптомы ребенка, а затем матери.
Ребенок:
ГНЕВ, ярость: BELL, STRAM
КУСАТЬ, желание: BELL, STRAM
КРИК, у детей: bell, stram
УДАРЯЕТ, себя: bell, stram
УДАРЯЕТ, бьется головой об стену: BELL
ГОЛОВА, ДВИЖЕНИЯ, откидывает голову назад: stram
СТРАХ, быть одному, ночью: STRAM
ВЫСКАКИВАЕТ ИЗ КРОВАТИ: BELL, STRAM
СПРЯТАТЬСЯ, желания: BELL, Stram
СТРАХ, собак: BELL, Stram
ВЗГЛЯД ПРИСТАЛЬНЫЙ, беспечный: stram
Мать:
Болезни от ПРЕДЧУВСТВИЯ: БЕССОННИЦА, от тревоги: bell, stram.
ДРОЖЬ, внутренняя: bell.
СТРАХ, тесного пространства: stram
ПОДАВЛЕННОСТЬ: stram
ДЕЛЮЗИЯ, тело, живое с одной стороны и мертвое с другой: stram
СТРАХ, быть убитым: stram
Ребенок получил Stramonium 200С, и фактически все симптомы улучшились. Истерики прекратились. Реже стал появляться бездумный взгляд. Теперь это происходит раз в месяц. Нет страха перед собаками. Мать в это время, вне состояния Stramonium, лечения не получала. Острые болезни лечит ее отец, гомеопат. Часто помогает Sulphuris.
В музыке контрапунктные мелодии относительно независимы друг от друга, хотя звучат вместе. Так и здесь симптомы ребенка и матери во время беременности, хотя он и она являются независимыми, причудливо дополняют друг друга, поскольку у обоих совокупность симптомов принадлежит Stramonium. Здесь целое (оба набора симптомов) больше, чем сумма частей.
Преобразовался ли яркий Stramonium матери, проявившийся во время беременности, спустя 12 месяцев в совершенно другие симптомы того же Stramonium у дочери? Это тайна. Предположим, что состояние Stramonium действительно передалось ребенку в утробе. Почему же это проявилось в совершенно разных симптомах Stramonium? И через такое продолжительное время! Stramonium остается неизменным? Тайна. Кто может это объяснить?
Эти случаи были представлены, чтобы предложить пищу для размышления и дискуссии, а также оказать помощь в сборе анамнеза. Предположение, что эмоции родителя, чаще матери, запечатлеваются у ребенка, является только теорией. Как мне кажется, очень интересной и заслуживающей большого внимания.
Ссылки:
1. Verny,Thomas, M.D.The Secret Life of the Unborn Child Dell Publishing, 1981.
2. Ibid., p. 22
3. Ibid., p. 37
4. Ibid., p. 66
5. Ibid., p. 23
6. Ibid., p. 32-3
7. Ibid., p. 77
Journal of American Institute of Homeopathy, 1995, vol. 88(3), 129–137
Перевод Людмилы Рудыковской (Санкт-Петербург)
Источник: материал взят с сайта А. Котока
https://1796web.com/homeopathy/essence/robinson.htm
Благодарим д-ра А. Котока за предоставленный материал
Книга по теме в интернет-магазине www.homeobooks.ru:
